На дороге говорили об разных разностях. Гарибальди дивился, что немцы не понимают, что в Дании побеждает не их свобода, не их единство, а две армии двух
деспотических государств, с которыми они после не сладят. [Не странно ли, что Гарибальди в оценке своей шлезвиг-голштинского вопроса встретился с К. Фогтом? (Прим. А. И. Герцена.)]
Огромная разница еще в том, что в то время как Руссо не остается в правде природной жизни и требует социального контракта, после которого создается очень
деспотическое государство, отрицающее свободу совести, Толстой не хочет никакого социального контракта и хочет остаться в правде божественной природы, что и есть исполнение закона Бога.
Культурно рафинированный Чаадаев не мог примириться с тем, что он обречен жить в некультурном обществе, в
деспотическом государстве, которое держит в тисках темный народ, не просвещая его.
Неточные совпадения
С одной стороны, русский народ смиренно помогал образованию
деспотического, самодержавного
государства.
При этом
деспотическими правительствами прямо воспрещается печатание и распространение книг и произнесение речей, просвещающих народ, и ссылаются или запираются все люди, могущие пробудить народ от его усыпления; кроме того, всеми правительствами без исключения скрывается от народа всё, могущее освободить его, и поощряется всё, развращающее его, как-то: писательство, поддерживающее народ в его дикости религиозных и патриотических суеверий, всякого рода чувственные увеселения, зрелища, цирки, театры и всякие даже физические средства одурения, как-то: табак, водка, составляющие главный доход
государств; поощряется даже проституция, которая не только признается, но организуется большинством правительств.
Стоит только, отрешившись от принимаемого на веру лжеучения, и взглянуть на положение человека, живущего в
государстве, — к какому бы самому
деспотическому или самому демократическому
государству он ни принадлежал, — чтобы ужаснуться на ту степень рабства, в котором живут теперь люди, воображая, что они свободны.
И под
государством деспотическим наиболее шевелится хаос.
Оценка анархизма должна быть двойственной, потому что в нем есть две разные стороны, есть безусловная правда анархизма в отношении суверенности
государства и всякой абсолютизации
государства, есть обличение неправды
деспотической централизации.
Совершенно непонятно, на чем обосновывается та свобода, которую человек должен противопоставлять
деспотической власти общества и
государства.
Вместе с тем коммунизм создает
деспотическое и бюрократическое
государство, призванное господствовать над всей жизнью народа, не только над телом, но и над душой народа, в согласии с традициями Иоанна Грозного и царской власти.
Русские историки объясняют
деспотический характер русского
государства этой необходимостью оформления огромной, необъятной русской равнины.
Диктатура пролетариата, т. е. диктатура коммунистической партии, означает государственную власть более сильную и
деспотическую, чем в буржуазных
государствах.